Дни шли за днями, и мы с Пьером жили беззаботно и счастливо. Он стал для меня самым нежным и любящим братом, о котором можно было только мечтать. С ним мы делили кров, завтраки, обеды и ужины. Я привязалась к нему истинной сестринской любовью, на которую только была способна. К чести Пьера, нужно сказать, что он полностью сдержал свое слово и вёл со мной исключительно благородно, доблестно продолжая спать на сундуке. Хотя я прекрасно знала, что он без памяти влюблён в меня и терпеливо надеется на взаимность. Он был добр, нежен, галантен, довольно хорош собой, делал все, чтобы завоевать мое внимание, продолжая, тем не менее, оставаться для меня всего лишь старшим братом, хотя и очень любимым.

Но, к счастью для меня, Пьеру было присуще редкое, почти невероятное, для молодых людей бесстратие, заложенное, как видно, в самой его природе. Так, он мог часами сидеть со мной за одним столом на расстоянии вытянутой руки, смотреть влюбленным взглядом, но ни разу даже не дотронуться до моей ладони. Он был счастлив только тем, что находился со мной рядом. Вот за эту исключительную порядочность я любила и ценила Пьера ещё больше.

Второй его любовью после меня была Джали, он обожал её, как родного ребёнка, и это также не могло не умилять.

Хотя Пьер знал, что я не вижу в нем возлюбленного, он также знал, что я очень ценю его как поэта и артиста - и безмерно радовался этому. Стихи его я находила просто замечательными, и искренне негодовала, почему толпа его не ценит?!

- Эти люди - просто бараны! - возмутилась я. - Не ценят такую прелесть! А все потому, что для них ты -слишком тонкая натура.

- Вот и сижу без гроша в кармане, - тяжело вздохнул Пьер.

-А знаешь что?.. - немного подумав, предложила я и радостно захлопала в ладоши. - Давай выступать вместе!

- То есть как вместе? - нахмурился мой философ.

- Ты мог бы показывать фокусы, ты же говорил мне, что знаешь несколько...

- Помилуйте, прекрасная мадемуазель, неужели Вы приказываете мне, поэту, философу, драматургу, выступать перед толпой в костюме фокусника?! - вскипел праведным гневом Пьер.

- Как хотите, месье Великий Поэт, но, боюсь, Вы так и будете сидеть без гроша.

-Ладно, я согласен, - после недолгого размышления выдохнул он.

- Вот и отлично, - обрадовалась я. - А твоим чудесным стихам мы тоже найдём достойное применение. Если хочешь, я переложу их на свои песни.

- Прекрасная идея! - просиял добродушный поэт.

- Вот и договорились, - важно проговорила я. - Теперь мы одна команда!

- Постой, - спохватился Пьер, показывая на Джали. - Мы забыли её спросить... Она-то согласна?

Словно бы поняв его слова, Джали бросилась к нему со всех ног и стала тереться головой о колени Пьера, а он нежно поцеловал её между рожками.

- Вот видишь, она согласна, - заметила я, и мы рассмеялись оба.

С тех пор милый Пьер сильно изменил мою жизнь. Отныне мы вместе готовили программы. Он учил меня некоторым новым фокусам, а я, в свою очередь, обучала его песням и танцам. Танцором Пьер оказался, если честно, так себе, зато пел вполне неплохо, так что мы часто выступали дуэтом. Песни были разнообразные, как и фокусы, и прочие номера. Словом, к нам пришёл небывалый успех, мы стали неплохо зарабатывать и, как положено слаженной команде, мы двое (вернее, трое, если считать Джали), отлично дополняли друг друга. Если я была изумрудом, то Пьер -золотой оправой, ну а наша милая Джали... Бесценное золотое руно, наш Ангел в козьей плоти! Со временем кроме неё (к вящему её неудовольствию) мы включили в программу других четвероногих друзей и демонстрировали забавные фокусы с кошками.

Что особенно прекрасно, Пьер перестал чувствовать себя неудачником и, обзаведясь парочкой новых камзолов, стал совершенно доволен жизнью. В общем, как полагается уличным артистам, мы жадно проживали этот праздник жизни и щедро разделяли его с окружающими.

Однако мы с Пьером были не просто партнёры по сцене и хорошие друзья, он был моим рыцарем, а я -его музой и прекрасной дамой. Кроме этого, мы могли часами говорить на разные умные темы, Пьер знал бесчисленное количество стихов, преданий, легенд и прочего, был прекрасным рассказчиком, а я жадно впитывала все эти знания, потому что, как выяснилось, я очень люблю умных людей, и мой названный брат был именно таким.

Кроме того, мы знали друг о друге все секреты. Пьер небезосновательно решил, что мне нравится капитан Феб де Шатопер, и, чтобы сделать мне приятное, даже научил Джали собирать имя "Феб" из деревянной азбуки. Этот фокус привёл меня в умиление и восторг, но, между тем, я уже почти забыла этого красивого белокурого капитана. Да, он невероятно милый, он спас меня, но для увлечения, тем более, для любви этого явно мало, тем более что я видела его всего один раз...

В отличие от другого человека, который незаметно стал частью моей жизни, меня самой, моей собственной тенью...