Лесная чаща во мраке вызывает противоречивые чувства: несовместимый примитивный ужас и медитативное спокойствие на душе. Это ощущается при одном лишь созерцании тёмных силуэтов деревьев, еле видимых сквозь плотный туман, озаряемых искусственным светом прожекторных фонарей вдали. Противоречивое явление человеческой психики дополняет умиротворяющий шелест листьев, провоцируемый дуновением потоков ветра. Падающие на поверхность земли тени, демонстрирующие изысканные, грациозные и расплывчатые колебания, создаются под влиянием тусклого, холодного освещения, пробивающегося сквозь ветви мудрых древесных долгожителей, величиной с целую высотную конструкцию. Данное изображение в мгновение ока оставляет след в сознании, который никогда не удастся забыть. Первоначальная реакция сулит ужас, однако он плавно перетекает в умиротворение столь же плавно, как отражаемые тени. Вторая, последующая реакция позволяет путнику познать невообразимое великолепие шелестящей мглы и заглянуть в истину утончённого природного феномена. Неприятный след в сознании тотчас становится просвещением. Высшее понятие чести — наблюдать Матерь-Природу, показывающую себя в своём минимальном обличии, будто оберегая себя и всех, кто теоретически мог бы в ней жить.

Пройдясь по непротоптанному пути, ведущему в самую сердцевину бора, можно зафиксировать медленный вальс древ, танцующих под пугающе-завлекательное белёсое сияние, источаемое фонарями, а сами серые листочки торжественно возносят себя к небосклону. Складывалось впечатление, что лес жил автономно, создавая собственные законы физики. Всматриваясь во всю эту серую палитру красок, голос духа начинает громогласно напевать трепещущее сопрано, восславляя собственным тенором чудеса, доносящиеся до энергии завораживающего представления. Воскресает поддержку гласу души могучий и печальный хор циклона, окружающего петлями величественную, миниатюрную, но мощную флору. Вздымающаяся полотно тьмы казалось одиноким… Но чувство чужого присутствия не покидает ум до самого конца.

Поодаль доносится вопль неизвестного существа, вносящий свои совершенства в природный оркестр своими напевами скорби, боли и зла.

Лишь выкрики иные, полные ненависти и агрессии, не позволяют продолжить воспевать свою томлёную, стонущую песнь. Она наполняется абсолютными страданиями, доходя до равнодушного к ней вальса древних и великих деревьев под светом тусклого свечения холодных фонарей.