Когда Лео воображал, что его схватит какое-нибудь серое околоправительственное учреждение, сформированное специально для отлова мутантов, то никогда не представлял себе ничего подобного.

Отпуская мысли в этом направлении, воображение рисовало картинки, как его привяжут к столу. Возможно, наденут намордник. Что ученые будут стоять над ним со скальпелями и бормашинами в руках и будут разбирать его по косточкам. Что будут изучать кусочек за кусочком и в процессе не дадут никакой анестезии.

Но тут нет ни стола, ни намордника, ни каких-либо средств удержания. Это просто комната.

Когда Раф представлял, что кого-то из них похитит какое-нибудь квазиправительственное теневое агентство, созданное специально для отлова мутантов, он всегда представлял себе… нечто другое.

Он думал, что их всех посадят в клетки, такие низкие, что не встать во весь рост. Что их будут кормить из мисок или поилок, знаете, как у хомячков. Что вокруг будут маршировать охранники и бить электрошокерами всех, кто посмеет ослушаться.

Но тут нет никакой клетки и никаких электрошокеров. Лео просто в комнате.

— Лео? — раздается голос Рафа. Он мигает, пытаясь прочистить зрение, его взгляд подымается и встречает склонившегося над ним старшего брата. — Ты проснулся по-настоящему?

Он не уверен. Сам факт, что Раф рядом, уже похож сон.

Он оглядывается. Не дом. Он вообще не знает, что это за место. Но стены бежевые (всё еще не особенно приятно глазу, но хотя бы не белые), мебель темно-коричневого цвета, кровать (не койка) застелена синим бельем, пустые контейнеры из-под еды навынос добавляют мазок красного. Он не дома. Но и не в комнате.

Он снова смотрит на Рафа и улыбается.

— Совершенно точно не сплю, — повторяет его слова.

Лео выходит где-то через двадцать минут, когда все уже поели. Он всё еще в пижаме, на плечах плед с логотипом Юпитера Джима, будто мантия. Если смотреть в район груди и живота, благодаря панцирю он почти выглядит как здоровый подросток.

Но руки у него всё еще тщедушные, запястья, когда выглядывают из-под рукавов, костлявые. Щеки до сих пор впалые, коже не вернулся здоровый яркий оттенок. А каждое его движение сопровождает едва заметная дрожь, как будто чтобы дойти из своей комнаты сюда, ему понадобилось невероятное количество сил.

А, и при виде пустых тарелок он выглядит абсолютно убито.