Эльфийка вдруг задумалась о том, как всё это началось, их отношения с советником архимага были странными. Если сказать точнее – отношений, как таковых, не было. Ни приятельских, ни уж тем более дружеских или любовных. Едва ли они вообще разговаривали друг с другом не по делу, такое случалось лишь изредка, и все эти недолгие разговоры вполне могли бы сойти за флирт, если бы не одно «но», имя которому было Анкано.

AU: Кайо устраивает пожар в Энбизаке, Кай теряет семью и сходит с ума.

Каждая секунда нашей жизни играет огромную роль. Что уж говорить об одиннадцати минутах, за которые он до сих пор продолжает винить себя.

Хейла Миллера обвинили в убийстве, которого он не совершал. Ненависть жителей Руджверстона и невозможность доказать невиновность в конце концов привели к смерти юноши. Через двадцать лет его лучший друг Мичиган возвращается в Руджверстон, но родной город, откуда он так стремился сбежать, потрясен известием: убийства возобновились.

Тем временем Эшли находит связку ключей, которыми можно отпереть любую дверь в городе, а на следующую ночь видит во сне призрака. Как связаны судьбы этих людей?

Вирусы подняли настоящую бурю: фильмы, книги, комиксы. Их придумали так много и расписали так красочно, что, казалось, наступи апокалипсис из-за вируса — справиться с ним человечество смогло бы за полчаса. Но вопреки всему момент, когда что-то ещё можно было исправить, упустили.

О Рейм, скажи мне, что мы однажды...

Дуку выпускал боль в Силу и держался за связь со своим мальчишкой. Он не имел права его отпускать – теперь никогда. И ради него он должен быть сильным, потому что Оби-Ван сейчас был слабее, чем кто-либо в Ордене.

Мир погрязает в серых красках. Он не кричит о помощи. Он просто медленно умирает под грудами проблем, не решаясь противостоять.

Джош просто решает, что его жизнь потеряла какое-либо значение, и он должен остановить это, убив себя.

после гибели Огнехвоста.

— Спи спокойно, отец, — слова невесомо сорвались с его губ, когда юноша обернулся, провожая взглядом уходящее за горизонт солнце и Олух, утопающий в золотистом сиянии.