Поверженный в поединке, Яртаир брошен истекать кровью во мраке древней горной крепости. Он знает, что Совнгард уже близко, однако тусклая искорка жизни, теплящаяся в теле умирающей незнакомки, заставляет его преодолеть себя и бороться за спасение.

Юному охотнику Матиасу Безымянному, скитающемуся в лесах Побережья Мечей, однажды напоминают, что у него всё-таки есть имя.

Кёниг на мгновение прикрыл глаза, погружаясь в бездны своего сознания. Руки бессознательно потянулись вверх, но в этот раз никого не задели. Бледные губы криво изогнулись, вспоминая близкое тепло тела его… спасителя? Друга?

Между двумя друзьями часто возникали споры. Они ругались из-за чертежей, из-за еды в закусочной, даже из-за расположения столов в их общем кабинете. Но сегодня, Генри узнал то, что казалось, затмит все их прошлые конфликты.

Всё, что мы знаем о соседях и знакомых, с ними уже случилось.

Несчастье, случившееся по соседству, — всегда некстати. А когда это «убийство»… А когда и подробностей толком не узнать — не у кого, ведь жертва была иностранкой и жила одиноко… А когда на этом всё не закончилось… Вот невинным соседям-то это всё за что?

Последнее что помнит Уилл перед тем как отключится – кровавые следы Ганнибала, на снегу.

Огненно-рыжие волосы сокрыты тёмной накидкой. Безжалостная огненная ведьма (так однажды прозвали падшую крылатую стражницу верхних врат) переступила порог, давно ненавистного, молитвенного дома только с одной целью. Уличить здешнего пастора в превышении власти. Вынести на суд его принудительные действия к прихожанкам, быть может, даже монахиням, в число которых почти вошла и её милая, набожная названая племянница.

– Я… не уверен, что это хорошая идея…

Кощей стоял по щиколотку в воде. Самая первая ступенька их личного на пару дней бассейна.

– Тебе нужно это сделать.

Кощей сглотнул. Он не заходил в воду со дня смерти Торвика.

За возможность снова быть, он получил долгие годы жизни. Хёнджин не знал, проклятье это или дар. Ведь потеряв первую жизнь он потерял кое-что важное. Того кого самолично свёл с ума…

Русал давно утратил значение и ощущение грусти и печали. Но там, на острове, казалось он до сих пор не был лишён этих чувств.

...приходится думать о смерти. Рук находит в Лавендейле, в хаосе новой ставки Серых Стражей, скомканные бумаги: черновики неотправленных, неточных писем Эвки и Антуана друг другу. В них столько же любви, сколько трагедии, горчащей на языке слезами.

Наедине с письмами и стоящими в горле слезами она прячется в Арлатанском лесу. А потом приходит Даврин.