Патрициус - гениальный алхимик, который много времени и сил убил на создание эликсира бессмертия. Что же из этого выйдет?..

О безумствах, которые творят порой увлеченные люди. И о том, кто по-прежнему считает своим долгом защищать их – пусть даже защищать их порой приходится от них же самих.

Борт замахивается мечом, но не портит об сестру острое лезвие: вместо этого бьет Алмаз плоской стороной рукояти по лбу.

Для умения себя поставить самоуважение необязательно.

[О буднях Дазая между Мафией и ВДА]

Саша привык к постоянной смене своих соседей. Одному не понравилось что он ленится мыть за собой посуду, другому, что он не убирается, третьего он выгнал сам, за загубленный цветок. Сегодня должна приехать новая жертва его тараканов и он уверен, что и это соседство не продлится долго. Вот только выгонять этого мальчишку совсем не хотелось. К нему переехал тепличный мальчик богатых родителей, совсем не такой, какими он себе представлял «золотых» детей.

Греческая ау, в которой Доминик - жрец бога Аполлона, невольно навлекший на себя проклятие владыки подземного царства и вынужденный медленно погибать от ужасных видений, преследующих его, и возрастающей ненависти к себе и собственной жизни.

Дыхание рванное, повсюду кромешная тьма, ноги теряют чувствительность, вдоль и поперек ровная поверхность. Крупная лапа проносится перед глазами – в темноте она выглядит чуть светлее чёрного – и приземляется кричащим визгом о стекло. Монстр всматривается красными глазами, приподнимает голову и начинает истошно кричать. Кричать плачем о помощи.

Вэй Усянь все продумал. Он ускользнет ночью, и никому больше не придется иметь с ним дело. Мадам Юй будет рада, когда он исчезнет, и к Цзян Чэну наконец-то будут относиться как к родному сыну. Клану Лань больше не придется терпеть его выходки. А ему не нужно буде жить с жгучей ненавистью к самому себе, свернувшейся у него в животе, как зверь, собирающийся разорвать его изнутри. Он считал, что все продумал, пока фигура в белом не заставила его остановится. Кто такой этот Лань Ванцзи, и почему он так решительно настроен сохранить Вэй Усяню жизнь?

Маленькие слезки аккуратно падали на лезвие в руках. «В этот раз будет по-другому» — в который раз говорила себе девушка...

Отец медленно умирает, и Мо Сюаньюю приходится вернуться в родной дом. Дом, где мать умерла, став покинутой любовницей; дом, где сам Сюаньюй видел лишь одиночество, грубые тычки и насмешку. Где отец однажды сказал: «Такому ничтожеству не место среди нас». Дом, где так и застыл Мэн Яо с таинственной нежной улыбкой, ожидающий момента, когда появится возможность всадить нож в спину.