Шан Цинхуа жмётся к печи спиной, забирается с ногами на старую лавку.

— Интересно, - хрипло выдыхает на ушко, прикусывая мочку. — Если у нас родится ребенок, то чьи он способности унаследует?

Глаза широко распахиваются на очередном глубоком толчке, и Хенджин почти не соображает, скользя по лакированной черной поверхности, преобразовывая все доступные мысли лишь в стоны.

— Т-ты не посмеешь сделать это сейчас.

Увидев смерть родителей, Чимин решил, что отомстит за них, кто бы ни был в этом виноват, и найдет тех, кто забрал любимых родителей.

Какой я, мать вашу за ногу, омега?!

Над Крисом посмеивались все его коллеги. Мол, такой завидный жених, самый красивый омега корпуса считает его своим рыцарем на белом коне. Альфа отмахивался от них. Ни к чему им знать, что в день, когда семнадцатилетнего омегу привезли в клинику, у Кристофера Бана сердце забилось в унисон с другим. Не так он ожидал встретить своего истинного. Совершенно не так.

Случайное падение, случайное спасение.

Банально. Фатально.

Запах Хенджина – летний лес, прогретый солнцем, полынь, тимьян, кедровая смола и терпкая дикая земляника. Забился в ноздри и не хотел исчезать. Ощущение мягкой кожи под пальцами осталось даже спустя несколько недель. 

Запах Чана – лес зимний, морозно-трескучий, с нотками ледяной хвои и глубокого чистого снега. Они по разные стороны спектра. Но продолжают пересекаться снова и снова.

- Я Цзян Чэн, - говорит его новый сосед по комнате, протягивая руку. Лань Чжань колеблется, но всё же пожимает неожиданно крепкую, для омеги, мозолистую ладонь. В комнате витает лёгкий аромат лотосов.

— Полюби меня снова, — шепчет омега, перебирая локоны спящего альфы. — Пожалуйста.

Сборник коротких рассказов о Хенчанах.

Хильден Кройф, омега, тридцать четыре года, коэффициент интеллекта около ста пятидесяти, детей нет, не замечен, не привлекался. Ученая степень в сфере генной инженерии и желание построить блестящую карьеру, ради которой можно отправиться в любую экспедицию, даже крайне неоднозначную.