Собираю все свои драбблы в одном месте. Кусочки сероптичества разнообразного содержания и рейтинга.

— Бёль, — мягко стонет Сола, напрягаясь в своих путах. Она дрожит с широко раскрытыми и нуждающимися глазами, а Бёль ловит себя на мысли, что это самое восхитительное зрелище.

Самая неприятная вещь в познании чего-то нового в себе — когда оно происходит благодаря человеку с которым ты начал сближаться.

Чун Юнь отвлекается от тренировок в картах, а сосредоточенный Син Цю лишь рад помочь.

ㅡ Хён, можно я тебя обниму? ㅡ Феликс не знает откуда у него появился этот прилив смелости и желание показать свои чувства, но он все же решает это озвучить.

— Ладно, давай. ㅡ Выпаливает парень и не ждав от друга каких-то действий, сам его обнимает, прижимая его голову в плечо.

Но вот Феликса такие объятия, явно не устраивают, поэтому он не разрывая объятий перелезает на колени Бана, обвивая ногами бёдра старшего и утыкается носом ему в шею, позволяя себя обнимать. Чан сначала усмехнулся этому движению, но позже, внутри него будто стало что-то трепетать.

Минхо и Чан – абсолютные противоположности в каждой детали: хмурый взгляд против широкой улыбки, шоколадные волосы против осветленных блондинистых волн, неумолимый холод против сплошного солнца. Чан был популярен и всеми любим, Минхо же было совершенно плевать.

Так почему они идеально подходили друг другу?

Изначально оди даже не собирались встречаться сегодня. Оба слишком погружен в свои обыденные проблемы, времени на дружеские посиделки нет, как ни старайся. Но Ёнхун решил взять всё в свои руки – младшему необходим отдых.

Кто так слеп, как возлюбленный, так слеп, как раб Господа?

Исаия 42:19

Се Лянь просит этой ночью завязать ему глаза.

Попав в гарем императора Моракса, Тарталья решает во что бы то ни стало стать его фаворитом, и только дерзость и наглость помогают ему добиться ночи в императорских покоях...

Се Лянь сидит между колен Хуа Чэна, и Князь Демонов признаёт, что сегодня умирает в четвёртый раз.