Сердца не будет нового,

Но вы постарайтесь не сдохнуть.

руки, возьмите волю, будто бухую сучку

Куске делает очередную подлянку, встраивая в антенну брата крайне неприятный механизм. Рентгеновское зрение Кусуо пропадает, отчего он начинает смотреть на девушек так же, как и его озабоченные сверстники. Падайте в обморок, Сайки и сам бы упал, только чтоб не чувствовать гребаное влечение. Ведь совсем ненормально — реагировать так на людей лишь потому, что видишь в них больше, чем душу и кости.

Аянокоджи скрывает множество тайн. И если он что-то не рассказал, то никогда не расскажет, будешь допытываться — пошлет в грубой форме. Тем не менее, одной девушке все же удалось войти в его доверие, став той особенной, с которой он может поделиться своим сокровенным.

И эта девушка — не я.

Ане так хочется подпустить его ближе, да вот только кто построит ей новую крышу, когда все, из чего состоит ее счастье сейчас, останется жалкими воспоминаниями, за которые она будет хвататься всю жизнь?

Дэмиан чувствует и ее холод к нему, и несдерживаемое тепло — он слишком много, черт возьми, чувствует, отчего сходит с ума, злится и пытается ненавидеть.

Если б и Аня ненавидела его, было бы гораздо легче. Но для таких, как она, этот гребаный мир приготовил самое сложное.

Ты весь такой охренительно милый, заботливый, любящий брат, что всегда защитит дорогую сестренку — я вижу это, другие тоже, я радуюсь, когда тебя в шутку называют сестролюбом.

Хватит. Хватит быть просто заботливым, когда у меня сносит крышу. Ведь я тебе не сестра.

Увидь во мне девушку.

Гиммель появляется в каждой благодарности за спасение, в каждой улыбке счастливых горожан, во всем добром, что есть сейчас в эльфийской душе. Пусть он и покинул мир, его образ повсюду следует за Фрирен и помогает идти к ее собственным целям.

Но этого все равно недостаточно.

Если любовь приносит счастье, значит, эльфы точно не умеют влюбляться.

Рицука чувствует вкус губ Мафую на себе, внутри — свое отборное, трехэтажное отчаяние. А вокруг них всегда он.

Призрак его гребаного бывшего.

Эта тварь заслужила смерти, а Кота — пожизненное презрение, ведь испытывает к ней сильные, непреодолимые и логически необъяснимые чувства. Как последняя тряпка, не может покончить с нечистью, жестоко расправившейся с его семьей, а та — умереть, боясь ранить его сильнее.

Я тихо подходила к его стулу, заглядывала в ту самую, еще не пожелтевшую от времени, книжку. Он всегда что-то сосредоточенно записывал по вечерам, но в мои визиты отрывался от изучения древней магии и оборачивался, встречая милой улыбкой. Я зарывалась пальцами в мягкие светло-русые волосы и, склоняясь ближе к его лицу, завлекала в поцелуй, который с ним получался особенно нежным…

Ты все еще не он, но, смотря на тебя, слушая, я сразу представляю своего любимого принца.