Они стремятся туда, где их ждут.

Дорожка жизни, говорили ей, извилиста и может привести куда угодно, и она кожей чуяла, что её дорожка может оборваться. Один неверный шаг не туда, и...

Однако выбирая между риском и дочерним долгом, она выбирала второе.

Габриэль Меро не боялся мёртвых. Он видел их, слушал их и помогал обрести покой. Так требовал его дар и его сердце.

Сердце, которым однажды он ощутил зов, изменивший всю его жизнь.

Теряя многое, начинаешь сильнее ценить то, что осталось. Особенно если это жизнь того, кто дорог.

Клаус знал об ожидании больше, чем весь остальной мир. Он ждал ушедших в город теней магов и слышал в шуме ветра издевательский смех.

Ему казалось, так смеялась над их надеждами смерть.

Пока за одними дверьми возносили хвалу Императору, за другими молились падшему богу и умирали за свою веру. Им говорили, ухмыляясь, — это бесполезно.

Им говорили, убивая, — бога в этом мире больше нет.

Идя на свет в конце тоннеля, можно неожиданно куда-то прийти.

Виски встаёт поперёк горла, и он выдыхает шумно. Почему так неправильно всё? Кто проклял его? Или сам на себя однажды навлёк беду? Сид не думал, что так обернётся, когда лишь единственный раз за всю долгую жизнь решил: его сила должна исцелить. Помочь выбраться с той стороны.

Улыбается горько, почти зло — наигрался в бога?

Арина мёрзла. И дело было совсем не в низкой температуре воздуха.

Холод был внутри.

...или мёртвый.

Ненужное зачеркнуть.