Игра продолжается: руки в чёрных перчатках касаются свежего бруска туши, бережно растирают с водой на драгоценном яшмовом камне. Движения одновременно обыденные и изящные; словно робкая молодая жена в кабинете учёного – от этой мысли перехватывает дыхание на миг. Следовало на месте сгореть от стыда за подобную дерзость, если бы только Байчжу уже не пытался попрать законы неба и земли; если бы только наставник не наслаждался подобно старому вину его неловкостью и не играл на самообладании как на цитре.

Что-то подобное следовало предвидеть, когда он решил впустить Кавеха в свой дом (в свою жизнь). Определённо следовало, если бы его обычная рассудительность не уходила на перекур каждый раз, когда Кавех появлялся на горизонте.