Дцегара пропадает в своём отчаянии. Каждодневно напивается, заваливаясь в просыревшую кровлю, что уже несколько лет как грозится развалиться, не выдержав высоких вод.

Когда случается же отлив, её зовёт к себе морская нимфа, которой отчего-то так нужны с ней разговоры. Русалка упорно возвращается на берег, будто нуждается в их встречах.

Дцегаре хотелось бы, чтоб та утащила её, потопив.

Принятие неизбежного Гуго де Руном и его последняя воля, которую он передал своей сестре, Амиции де Рун.

Она сидела чуть поодаль от нас, курила довольно дорогие сигареты. Помятый коричневый пиджак, серые спортивные штаны и тяжёлые чёрные ботинки — всё это так хорошо сочеталось с освещением бара, что я загляделась на неё подольше.

Хотя дело было в том, что меня торкнуло на её взгляде. Она сидела в профиль, чёлка короткой стрижки, красно-коричневая, спадала совсем-совсем рядом с длинными ресницами. И огни в баре столь магнетически отражались в её зрачке, что я просто решила попробовать.

Влада стояла у окна, из которого так беспощадно бил дневной свет, и тихо дышала. Не покурить совсем. Пресные звуки лезут прямиком в разум, отравляя безмерной постылостью.

Кажется, что тихо. Хотелось бы, чтоб так казалось.

И рядом кто-то очень спокойный стоит. Есть у него силы, уныние его не утянет. У него не радость и не веселье — скорее счастье, стойкое и нерушимое.

Хоть кусочек его бы умиротворения.

Он созидает каждый день упорно, он отдаёт себя работе, только чтобы вернуться к ней. Она уходит дальше в лёгкий флёр леса, где каждый раз приходится приносить жертву.

Но если надо — он пойдёт за ней.

У Изольды холодное сердце. Настолько холодное, что Нральве сложно отогреться и теплом своей природы. Её леса неизбежно гибнут.

И слава Живительной Матери, если она наконец-то умрёт.

Шарлиза привезли совсем промёрзшего, почти неживым существом. Кандра и не собиралась отпускать, ибо все они перед ней в большом долгу.

Многие реагировали странно. Воспринимали так, будто мой сын недодал любви мне, как матери, и теперь я таскаюсь с ним. И не обращали внимания, что мы — ровесники.

Может, это действительно было из-за Дениса, который очень любил рукоприкладство. В самом деле, после категоричного и вспыльчивого такой умный, нежный, но всё же скользкий он был очень хорошим вариантом.

Но нам обоим было необходимо подобное. В целом, это тот период, в котором мы, наверное, нуждались всю жизнь.

Карьеристка Катерина терпит неудачу за неудачей в личной жизни. Пока всё-таки не находится способ всё немного подправить.

Осень разгорается, чтобы замести разноцветными листьями свои серые следы.

Зима смоет её ложь — весь замерший лёд скажет обо всём. Только осень стелет по ногам, захватывая, когда чёрные капли лужи уже расплескались.