Чжун Ли немало развеселил обиженный вид Венти, когда тот узнал, что Мораксу достался ужинающий с ним Предвестник, а не Синьора. Тогда он не стал говорить, что Чайльд не только на удивление благожелателен для Предвестника Фатуи, если дело не касается его работы, но и в целом замечательный человек.

Интересно, что скажет Венти, когда узнает, что этот Предвестник доверил своего младшего брата Чжун Ли, когда его позвали страшные фатуйские дела.

Ложные двери всегда были воротами между миром живущих и Дуатом, через которые души посещали свои гробницы. Но всегда найдутся люди, во всём сомневающиеся, и некоторым вера напрямую мешает промыслу. Грабители гробниц неведомо почтение ни к чужой собственности, ни к чужой памяти. Но двери в Дуат всегда открыты...

Бесконечная погоня за расчленёным телом, бесконечные сожаления о былом, бесконечные злость на убийцу и скорбь по ушедшему - вот и всё, что было у тех, кого величали царицами.

Сколько этих воров было и сколько этих воров будет… Аменхотеп не знал. Всё, что он чувствовал последнюю сотню лет – усталость и бессилие. Порой казалось, что воровать из гробниц Уасет уже нечего. Город, который они были назначены хранить, исчез отовсюду. Нет более никаких улиц и полей, нет никаких хозяйств при храмах. Нет никаких людей, что называли бы город свой «Уасет». Город остался в памяти людей под дикарским именем «Фивы», и о былом её величии напоминали два чудом уцелевших святилища Амона, дом Хонсу да некрополь с его заупокойными храмами царей и гробницами их подданных. Теперь чужеземцы - отринувшие язык, убившие верных, залившие кровью ступени храма Осириса, жгущие гробницы цариц и царских детей - разграбляли то, что осталось. А осталось немного. Очень немного.