У моей Хтони — рога и перья,
и шкура вечно в сырых тенях.
Роняет капли, сшибает двери,
неловко кружку держа в когтях.

Солнце фениксом гаснет в бескрайней дали, 

входят в облачный порт летучие корабли, 

и на мачте зажглись сигнальные фонари 

— брат с сестрой красят мачту в зелёный.

Замерло всё в огнях свечей 

(будто мало им всем огня) 

— Нотр-Дам пережил королей, 

но не смог пережить меня.

Знаешь, когда ты здесь, 

мне не бывает скучно, 

я стерегу кровать, 

твой сон и этот стих.

...Пусть любой пилотаж ему давно по зубам, 

пусть маня́т облака и ветры зовут седые, 

Икар никогда не поднимется в небо сам 

— Икару хватило. Пускай летают другие.