Здесь и сейчас, сегодня

            просто они.

            Осаму и Чуя. Вместе.

      Одному — вести двоих,

            от начала — до конца,

            как в танце.

У Чуи хриплый голос и от пальцев пахнет сигаретами. Запах бумаги, табака, фильтра и пепла, запах дыма и гари, въевшийся в кожу до легкой желтизны. Дазаю было плевать на это до определенного момента, а потом...

— Не плачь, — попросил Дазай и потерся щекой о мокрую от слез щеку своего лучшего шедевра. — Пожалуйста, не плачь. Я больше никогда не брошу тебя одного. Мы будем вместе, как ты и хотел всегда. Ну же.

На обрывках фото в набитом пакете — бесконечная вереница одинаковых лиц. Он и Дазай. Дазай-Дазай-Дазай.

Чуя думает, что, приглашая напарника к себе спустя пять лет, планировал эту встречу немного иначе, но — получилось лучше задуманного.

Ах! Как же Осаму любил выводить напарницу из себя! Он был готов буквально, буквально сожрать собственный галстук ради возможности как следует уколоть ее!

В этих маленьких ладонях скрывается весь смысл его жалкой жизни.

  Неудовлетворенность ворочалась под кожей, словно зверь. Зверь из дёгтя, тяжелый, засасывающий в себя, как болото, ухитряющийся тем не менее сжирать изнутри.

      Я заберу тебя к себе, —

Ты мне обещанный супруг.

      Пускай весь мир горит в огне,

Мы будем вместе, милый друг.