Когда земля разверзнется, и из дыр в ткани мироздания в эрийские земли хлынут полчища чудовищ, выбора не останется: высокомерный Император единственной страны, которая могла бы помочь, потребует в качестве заложников и супругов для своих детей не только принцессу Эрии, но и отраду и гордость её народа – Киллиана из Килти, единственная ценность которого заключается в непревзойдённом искусстве доселе невиданного в Эдельландской Империи танца на льду.

На блистающую роскошью столицу всего заклинательского мира опустилась самая страшная засуха последних полутора десятков лет. Золотые ворота распахнулись, и в императорский дворец вошло чудовище, требующее неподъёмную даже для столь богатого города цену взамен на долгожданный дождь. И ведь когда небеса и само солнце прогневались на Ланьлин в прошлый раз, точно такое же чудовище утащило в свою жуткую чащу человека, и после его гибели ещё много лет цвели орошённые щедрыми ливнями сады, поля и белоснежные пионы.

Один день из жизни уставшего от всего на свете (в особенности от своего шисюна) студента первого курса магистратуры Цзян Ваньиня.

– Если сегодня у тебя нет никаких дел, то, может, зайдёшь ненадолго? Ты, наверное, уже много таких обителей видел. Хочу узнать твоё мнение.

Вернись под одеяло. Холодно.

Флейта поёт над бескрайними просторами – но в эту ночь только для одного слушателя.

Сколько бы ритуалов Адептов ни знал Сяо, ритуалы людей для него всё ещё новы.

Нин Гуан безмолвно принимает сосуд и без колебаний делает пару крупных глотков превосходного холодного пива.

Он не преследует никакой цели, просто идёт, шаг за шагом, рассматривает пока ещё целые стены, опустевшие холсты картин и постаменты – будто в прошлое проваливается. Он знает, что сражение скоро доберётся и до этого коридора, но сбежать от него не стремится.

Любую свою проблему Сяо Синчень мог решить, обдумав на другом языке: план действий выстраивался в его голове сам. Было в этой чёткой и хорошо проработанной картинке только одно мутное и смазанное пятно. Сяо Синчень мог назвать отдельные детали, но найти имя для явления в целом никак не мог, и его это тревожило.