Малефисенте смешно. Диаваль пытается с ней флиртовать и получает по заслугам — ещё одно животное теперь ходит на человеческих ногах и хлопает человеческими ресницами. Но вот удивительно — кажется... кажется, несносной королевской кошке нравится лесная птица. Во всяком случае, со стороны — а со стороны Малефисента на них и смотрит — всё именно так и выглядит. А вот это уже совсем не смешно.

Малефисента, как известно, не имела навыков (или терпения для) светской беседы и лести. У Диаваля же, напротив, язык был просто подвешен, настоящий дар красноречия. «Я прямо как Бларни Стоун», – сказал он – что бы он ни имел в виду...

Эти мальчики с их порно — я знаю, как они тебя обидели. Когда чаша будет преисполнена, и мир будет принадлежать им — куда идти нам?

Ты говоришь, что в порядке, но я знаю. Ты говоришь, любовь реальна — как болезнь, но позволь себе оказаться неправой хотя бы однажды. Позволь мне увидеть тебя.

Незаметная и тонкая, надпись возникает у Малефисенты на внутренней стороне руки, чуть выше кисти. Это хорошо, это очень хорошо - говорят, эти слова являются символом родственных душ. Каждая половинка в паре может прочесть на своей руке слова, впервые сказанные им их любимым.

Диаваль вскочил, но за зелёной изгородью ничего не было видно, а стоило ему взобраться повыше, только свинцовое тяжёлое черное небо глядело на него в ответ. Госпожа… Она исчезла. Не было силуэта её крыльев впереди, не было и в стороне — не было ничего, совсем ничего, хоть глаза выколи, пустота, только тучи да тёмные волны — и ни следа, словно её никогда не было.

Склонившаяся над его покрытым золой лицом, она знала, что видит его впервые по-настоящему.

"Госпожа, вы можете обратить меня в любого животного. Я уже был волом и был волком, значит, вы способны сделать меня крупным зверем. Например, грифоном... Вы знаете, как выглядят грифоны? У них мощные орлиные крылья, очень сильные, и крепкое львиное тело. Широкая спина..."