В первую ночь свидетельствами визита были яблоневые лепестки, плавающие в чаше для мытья рук и лежащие на столе, и лёгкий, почти неуловимый аромат духов. Его Маршал сначала списал на молодых служанок, припозднившихся с подготовкой комнаты накануне вечером, потом и вовсе решил, что ему просто показалось.

Время тянется бесконечно долго, если ждёшь определённой минуты. Окончание самой нудной пары, начало киносеанса или те самые несчастные пять минут до прихода нужного автобуса, которые имеют привычку растягиваться так, что ни конца, ни края им не видно. Самый главный минус любого ожидания — именно время, которое будто в насмешку над твоими желаниями бежит как угорелое, когда ты стремишься успеть что-то сделать, и недвижимо словно болото, когда ты ждёшь назначенного.

Зевсу всегда мало экспериментов. Широкая душа громовержца требует хлеба и зрелищ, а ученики академии уже не в состоянии обеспечить эти потребности. А что может быть более весёлым, чем наблюдение за попытками богов понять человеческую душу? Правильно, издевательство над единственным думающим существом во всей академии. А мастерами самых изощренных психологических пыток всегда были женщины, умеющие с ласковой улыбкой и большими печальными глазами вносить хаос в размеренную жизнь любителей порядка.

— Тебе знакомо понятие «камминг-аут»? Признание человеком своей ориентации, если он гей, лесба, би или другой «неправильный» с точки зрения общества. Можно сказать, что я совершил камминг-аут, признавшись вам с матерью, верно?

Подопечный Дитриха — Леон — в восемнадцатилетнем возрасте чудом выжил в автокатастрофе, унесшей жизни его тётки и её семьи. Произошедшее сломало юношу, однако врач считает, что тот должен вернуться к нормальной жизни. Дитриху было непривычно заботиться о ком-либо, зато он хорошо знал значение слова «должен».

Первая птица, вырвавшаяся из-под его ладоней, была невероятно яркой, но неуклюжей и, наверное, аляповатой. Она выпорхнула, но не пролетев и полуметра, рухнула на подоконник. Склонив голову, наблюдала она за миром и делала несмелые шаги кривоватыми лапами, неспособными удержать пухлое туловище. Подобно птице, первые шаги делал и Эрик.

Словно две статуи они стоят рядом, смотрят на замерший до весны сад и выдыхают сигаретный дым, поднимающийся вместе с паром от дыхания к иссиня-чёрному небу, усыпанному звёздами.

Каждое утро Анна смотрела в зеркало, разглядывая отражающегося там человека. Она внимательно изучала и старалась запомнить каждую деталь, боясь, что однажды может не вспомнить.

«Я убила человека…»

Валери Моро начинает с этих слов каждый сеанс. Доктор Симон, пожилой психотерапевт, каждый раз внимательно слушает и вежливо кивает. Задаёт такие обычные и привычные вопросы: «где», «зачем», «что вы чувствовали»… Переводит всё в плоскость бессознательного, вновь просит Моро сначала рассказывать о детских травмах, а в следующую минуту — уже о коллегах по работе.

Тихий шёпот волн и гневный крик птицы — часть осеннего пейзажа, нарисованного жёлто-оранжевыми и серо-голубыми красками. Одёрнув воротник кожаной куртки, шагай по усеянной листьями тропинке и не оглядывайся назад, чтобы не увидеть как на стене плачет белыми слезами меловая трёхлапая кошка.