— Всё таки нужно было сломать тебе ноги, — обречённо произносит Леви, смотря на командора, озвучившего свой самоубийственный жестокий план. На секунду ему кажется, что это не такая плохая идея — переломать Эрвину конечности, связать его или, дьявол знает как ещё, лишить возможности сопротивляться. Подняться вместе с ним на стену, растормошить Эрена, отдав ему командора, и отослать домой, а самому, оставшись, разбираться с последствиями.

Вцепляясь в чужие волосы и сцеловывая его улыбку, он чувствовал, как внутри что-то ломалось. Возможно, это сердце все-таки разбивалось о клетку костей, осыпаясь кровавыми ошметками.

Поверьте, если в вашей жизни появился Антон Шастун, то о спокойствие стоит забыть. И в целом Арсу даже плевать, что решись он озвучить нечто подобное в слух (например при Сером), получил бы в ответ достаточно красноречивый взгляд. Матвиеныч обязательно скажет что-то вроде: «Ну и пидрила Вы, Арсений Сергеевич». Наверное, даже почти по-доброму, но вкупе с сочувствующим взглядом — приговор.

Очень странный поворот судьбы...

Новая угроза, принятие себя и попытки любить.