— Ты плачешь? 
Люмин согласно кивает головой, плотно сжимая губы. 
— Мне нравится… — вытирая глазки, удушливо всхлипывает она, пытаясь натянуто улыбнуться. — И так от этого стыдно… 
Её смущение, доведенное до отчаянного рыдания, оказывается настолько трогательным, что Чайльд не может сдержать умилённой улыбки. Он нагибается к макушке Люмин и мягко касается губами её головы, даруя девушке успокоение. 
— Всё хорошо, моя юная леди, — бархатным голосом протягивает Тарталья, касаясь носом её уха. — Запомни: удовольствие, не нарушающее чужих границ, не может быть постыдным.