— Ну, — Макс смотрит на экран телефона, — сейчас ведь четыре утра. Кухня. Время глубоких разговоров.

Когда опускаешь иглу проигрывателя на пластинку, сперва слышишь приятный треск и только потом — мелодию. Голос Максима никогда не записывали на какой-либо носитель — Илья бы точно об этом знал, — но уютное потрескивание костра заменяло любой характерный шум.