И Феннель обнимает его, как детстве, когда он был совсем маленьким мальчиком, который любил бегать по поместью и пугать слуг. Обнимает его так, как будто он, сам герцог Экхарт, его сын.

Мама всегда пахла им, когда оставляла их на ночь с соседкой, а на утро едва приходила на своих двоих ногах, вся в каких-то красновато-синих синяках, на которые говорила не обращать внимания. Лишь позже Эмма поняла, что это были засосы.