— Гэгэ, что ты делаешь? — не выдержав, спросил Хуа Чэн, удивляясь собственному голосу, который стал хриплым, да ещё и предательски вздрогнул.

Се Лянь не ответил, вместо этого он приблизился к его лицу, вовлекая в короткий поцелуй. Демон хотел бы прижать его к себе, взять верх, но не мог: руки умело связаны шёлковой лентой.

— Твой лучший друг умирает.

 Хэ Сюань резко остановился, когда голос Хуа Чэна прозвучал в их духовной сети общения.

 — У меня нет лучшего друга, — сказал он сквозь зубы и попытался проигнорировать то, как все его органы, кажется, перевернулись.

 Когда Хэ Сюань спас Ши Цинсюаня от замерзания до смерти на обочине дороги, он понял, что есть только одна грань между ненавистью и любовью.

— Только представь, достаточно лишь одного человека, чтобы нас услышали... Держу пари, тогда вокруг нас собралась бы небольшая толпа людей с Хараватата, просто чтобы услышать, как ты стонешь...

— Может быть, они пришли бы посмотреть, как тебя трахают.

— Может! Мы всегда можем это совместить.