Она никогда не будет моей, даже если холодные пальцы сожмутся на тонкой шее, а из горла вырвется последний задушенный стон.

Он зол, пьян и голоден. Шпионка ощущает, как широкая грудь, прижимающаяся к ее спине, тяжело вздымается, слышит прерывистое дыхание, щекочущее затылок, улавливает легкий запах дорогого алкоголя и слишком родной — «Фаренгейта». Да, он особо не скрывался, получается, это она потеряла бдительность и расслабилась, не почувствовав чужое присутствие. А может, всё же, стоит признать в солдате специалиста слишком высокого уровня и просто последнего мерзавца? Пожалуй.