в родительский дом хочется возвращаться. там всегда есть отец, словно приросший к дивану и свежему кроссворду, и матушка с золотыми руками и любовью к выпечке. на их лицах появляются морщины, а в голове минхо множатся воспоминания, которые он трепетно складывает в деревянную шкатулку. хорошо, что его там ждут. пожалуй, еще лучше, что его приезду рады не только родители...

побудь здесь и сейчас, солнышко. не так уж важно, что там будет завтра, послезавтра или через месяц. это не то, о чем стоит думать, когда на дворе лето, в руках волейбольный мячик, а твои друзья плещутся в воде.

подуй на одуванчик, солнышко, покажи язык птице, достань из кармана старого рюкзака беззаботность и, оставляя следы на песке, беги к своим друзьям.

это крайнее лето вашего детства, но не последнее совместное.

улыбнись, солнышко, я сделаю фото на память.

Джисон требует у Совета разрешения на экспедицию на поверхность, чтобы выяснить природу смертельного вируса, уничтожившего почти все человечество, но сталкивается с полным равнодушием.

Он не единственный, кто хочет выбраться из пропахшего сыростью и пылью бункера, не один в желании вернуться к прежней жизни.

Протянутая рука от едва ли знакомого человека, казавшегося всегда холодной глыбой, оказывается как нельзя кстати, но впереди долгий и непростой путь..

Никто не знает, чем это все закончится, но выбора нет. Остается только сцепить зубы и выбраться из бункера, следуя за надеждой, что заменила солнце.

– Котенок, а тебе удобно?

Также заботливо, все еще пытаясь выровнять дыхание, произносит старший.

Ликс отрывается от своего занятия и произносит:

- Конечно, а что-то не так?

Чанбин прикрывает глаза. Боже, этот ребенок сведет его с ума.

- послушай, разве может любовь длиться всю жизнь? - он болтал ногами, рассматривая свои разбитые коленки.

- лисенок, любовь - это тебе не банка шпрот, у неё нет срока годности, - старший заботливо треплет по волосам, что заставляет Чонина счастливо зажмуриться. 

иногда нужно просто разобрать пыльный чердак, чтобы вспомнить свою молодость, оглянуться назад и увидеть, как много ты прошёл.

и пусть придётся пару раз чихнуть из-за грязного воздуха в тесном помещении под потолком, но оно того стоит. воспоминания о людях, вещах, может быть, первой и всепоглощающей любви, что сидит рядом с тобой спустя десятки лет на диване и ворчит, - вот, что заставит тебя почувствовать себя счастливым...

хотел жить в уединении на окраине леса в окружении ромашек и высокой травы, забыть о людях и наслаждаться одиночеством?

будет сделано, но в придачу к дому идёт непоседливый токкэби, что будет целыми днями шалить и наблюдать из-за угла, весело хихикая.

морской бой - это детская игра, в которой очень легко разобраться. что там такого? бей в клеточки и топи флот соперника. однако...

что, если твой соперник вовсе не дилетант? что, если он знает каждую клеточку, каждый сантиметр кожи, что заставит тебя стонать? что, если игра - лишь предлог?

Пропахший от канализации до Эмпайр-стейт-билдинг суетой, Нью-Йорк казался по-своему очаровательным, когда вечером, находясь в Бруклине, в том самом кирпичном стареньком домишке из забавного сериала двухтысячных, открываешь окно, чтобы пустить по-летнему свежий воздух. Прикрыв глаза, ты окунаешься в такую благоговейную атмосферу, словно в ситкоме или, ещё лучше, в "завтраке у Тиффани".

- Детство - это самая лучшая пора в жизни. это то время, когда мы можем беззаботно прыгать по лужам, есть грязную клубнику прямо с грядки и верить в правило трех секунд. Мы не должны грамотно использовать это время, Сони, нам нужно просто наслаждаться, понимаешь?

Джисон замолк, обдумывая эту мысль. Его рука сама потянулась к затылку, и он произнёс, широко распахнув глаза:

- Минни, а мы вообще должны знать слово "грамотно" в нашем-то возрасте?