Ледяной воздух тундры пронизывал Томми до самых костей и делал каждый шаг всё тяжелее и тяжелее, оставляя следы на глубоком снегу. . О чём же он думал когда решил что пойти чёрт знает куда в тонюсенком пальто будет неплохой идеей.

— Томми? — вдруг раздаётся знакомый голос.

— Техно, — вмиг отвечает он, пытаясь встать на шаткие ноги. Попытка остаётся бесполезной — Томми не смог поднять даже голову.

...далеко не падает, - про себя бормочет Ровоам, глядя на Лололошку и Райю, что весело хихикали, глядя на друг друга.

***

Очередное AU, где Райя Абер - мать Лололошки. И где они немного устроили представление в главном отделе HTI

Новость об самоубийстве Дейва — одного из предводителей «Сияния» — распространяется быстрее лесного пожара, и доходит до Райи Прайм — лучшего детектива своего департамента — шесть раз.

Это бы волновало её также, как волновал развал Альт-Сити, если бы Главный Секретарь не обратился к ней с просьбой расследовать это дело.

***

Детектив AU где на первый взгляд казалось бы неожиданное, но обычное самоубийство Дейва хранит в себе намного больше

— Лололошка? — тот устало поднимает рассеянный взгляд, чуть сжав почти пустой стакан в руке. Кейт сжимает переносицу, выдыхает и окликает других.

— Он здесь! — Лололошка морщится от резкого шума в голове, что отдаётся гудящей болью, невольно вызвав стон у него. — И стоило этому всему закончится, — недовольное бормотание звучит из уст Кейт неприятно и раздражающие.

***

Лололошка горюет об совершенном убийстве и хочет напиться в полном одиночестве. Ему не дают и не дозволяют сделать этого.

— Лололошка, — упомянутый резко шарахается и после этого стонет от боли — от неожиданности он сжал рану сильнее, чем стоило, что до сих пор кровоточила. — Я оставила тебя меньше чем на сутки, — голос Райи в голове звучит с упрёком — в любой другой день, он бы точно смутился её тона и почувствовал себя виноватым, но сейчас ему ничего не оставалось, кроме как проклинать её.

Доктору Блэку очень знакомо понятие поклонение чему-то Высшему, неизвестному и чтения мольб. Но было странно смотреть, как молятся перед иконой чужого бога - их был безликим - с зажжённой свечой, шепча молитвословие на неизвестном и чудно-звучащим для него языке. Было странно, как тишина и покой требуемые на этом моменте, осели на лице и теле вечно-энергичного человека, словно смирив его.