Сказитель был прижат к холодному полу худым, но сильным телом, что крючковатыми пальцами сжимало его лицо, заставляя смотреть в глаза. Их голубизна не была похожа на небо. Скорее на бушующее штормящее море, подернутое дымкой тумана, за которой даже для обычного человека было не возможно разглядеть и часть тех эмоций, что испытывал Аякс. Что уж до него, бесчувственной марионетки, отринувшей даже зачатки эмоций, движущих жалкими людишками.