— Ну давай, удиви меня.

Впервые Фэн Синь понял, чем были так привлечены все те идиоты. Казалось, даже если Му Цин унизит его прямо сейчас, он больше никогда не будет бояться с ним заговорить, а наоборот — будет хотеть дразнить его каждый день. Видят боги, лучше бы Му Цину сейчас отреагировать нормально, чтобы у них был шанс в будующем общаться адекватно, а не быть, как кошка с собакой, таскающие друг друга за хвост, просто потому что сегодня Фэн Синь залип на это сучье выражение красивого лица Му Цина

Или: История про то, как Му Цин славится тем, что жёстко отшивает любого, кто к нему подкатит, Фэн Синь не может отвести от него взгляда, а Пэй Мин просто решает поставить деньги на свое купидонское чутьё

Му Цин, вопреки сказкам, имел вполне человеческое тело с человеческим ростом, и хоть в доме кроме него и был лишь один единственный житель, ему было трудно присесть хоть на минуту, не отскакивая в сторону, чтобы на него не налетели. Новый жилец был до того раздражающе активным, что рисковал в скором времени стать нежильцом.

[Ау, где Му Цин - задолбавшийся домовой, который спокойно себе жил в пустующем доме и радовался, что не имеет дел с людьми, пока в один день Фэн Синь не решил в этот дом въехать. Спойлер: Му Цинна самомделе был очень одинок.]

Если отвлечься от криков бушующего сердца на шум бушующего моря, то можно ощутить некое успокоение. Словно эта убийственная сила во всей своей холодности и беспощадности оберегает тебя от холода и беспощадности твоего собственного разума.

[Или: В арке Черновода произошло все то же самое, только Цинсюань назвал Хэ Сюаня правильным именем и смог убедить не убивать Ши Уду, а в качестве мести забрать Цинсюаня. Маленький дом посреди Черных вод, неловкость и попытки больше не делать друг другу больно.]

Му Цин остаётся саркастичным, демонстративно независимым и чуть надменным даже в отношениях. Но иногда на него находит... нечто. Он подходит к лежащему на диване или кровати Фэн Синю и бесцеремонно молча ложится на него сверху всем телом, как на огромную подушку, обнимая всеми конечностями крепко-крепко. Фэн Синю в такие моменты не полагается ничего говорить. Ни серьёзно, ни шутливо, ни ласково, вообще ни единым звуком тишину нарушать нельзя, и шевелиться, кстати, тоже.

Перед глазами мелькает мальчик с перебинтованным глазом в лазарете императорского дворца, на вопрос Се Ляня, почему он не хочет снять повязки, ответивший лишь одно слово. Уродливый.

И этот самый мальчик, выросший в умопомрачительно прекрасного сильного мужчину, отточивший собственную показную самовлюбленность до безупречности, так что глупому наивному Се Ляню не могло и в голову придти, что когда-то может вновь услышать из этих уст это треклятое слово... он сейчас замер в его руках.

MXTXTOBER23 Day 12 — Hair

— Больно?

— Нет, — только и отвечает Му Цин тихо, почти шепотом, так что улавливаются едва-едва различимые нотки уязвимости, которые Фэн Синь слышал в их многочисленных разговорах, трудных и шатких, болезненных порой, но позволивших им в итоге оказаться здесь. — Не больно.

— Скажи, если вдруг будет, ладно? — просит Фэн Синь, мягко прижимаясь губами к его затылку.

— Ты уже давно не делал мне больно, — в этот раз Му Цин все же шепчет.

#MXTXTOBER23 - Day 10. Childhood

Фэн Синь рассказывает Му Цину о своейдетской влюбленности. Му Цин смеется и называет его идиотом.

Они смотрят друг на друга, кажется, целую вечность. Се Лянь, как и восемьсот лет назад, обнимается, крепко зажмурившись, и потому не видит, как Фэн Синь одними губами спрашивает «Можно?» и после долгой паузы получает маленький, еле заметный кивок.

Он прижимается аккуратно, обхватывает руками бережно, и Му Цин, напрягшийся в этот момент, позволяет себе вновь немножко расслабиться. Не полностью, но насколько вообще может. Он старается.

[Сяньлэ трио и немного комфорта для Му Цина в постканоне]

После расставания с Се Лянем и до собственного вознесения Фэн Синь и Му Цин пересеклись в мире смертных однажды. Но оба с тех пор делают вид, что той встречи никогда не было, потому что как бы сильно Фэн Синь все эти восемьсот лет ни злился на Му Цина, как бы сильно ни пытался его уколоть побольнее, у него бы никогда язык не повернулся вспоминать ту ночь, чтобы задеть Му Цина за живое. Все, что угодно, но не это.

«Я хочу, чтобы ты никогда больше не был один», «я хочу всегда быть рядом». Кажется, здесь и сейчас он может получить все, что так желанно, только руку протяни. И Му Цин, впервые за все эти сотни лет настолько открытый, такой родной и безгранично любимый со своей нежностью, силой, уязвимостью и стойкостью, искренностью и гордостью… Фэн Синь так невыносимо сильно хочет вдохнуть его подобно воздуху, заполнить им свои грудь, вены, разум, все свое существо. Он так безумно хочет…

— Я так хочу, чтобы мы поженились, — выдыхает он шепотом, словно в бреду.