День сменяется другим, привносит в размытое сознание разъедающее ощущение нарастающего одиночества, когда собственная нужность кому-то перестаёт существовать.

Он отстранённо вглядывается в своё запястье с тёмной, бордовой тысячей, после которой обратный отсчёт обычно останавливается, затем на его запястье, у которого из этой тысячи — только единица. Это навязчивое предчувствие, что его тысяча ничем не отличается от единицы Кёнсу, даже если и содержит в себе тысячу возможностей, начинает давить изнутри, не прекращает покидать до тех пор, пока запястья не касаются холодные пальцы.

На случай, если кому-то интересно, Минсок и Лухан всё ещё пытаются получить высшее образование.

С возможно самой глупой, самой пораженной любовью улыбкой, известной мужчине или женщине, Бэкхён глубоко посмотрел в глаза парня и боже, он никогда не находил Чанёля таким сексуальным за всю свою жизнь.

Чанёль наконец-то устраивается на работу и не куда-нибудь, а в Центр Изучения Феномена Родственных душ. Для него это важно не только потому, что он слишком долго искал постоянное место. Это шанс узнать, почему Чанёль ни с кем не оставляет светящихся следов. Если бы еще приставучий напарник Бён Бэкхён не пытался лезть с прикосновениями было бы совсем замечательно. Не хочется выяснять, что даже с ним, имеющим след с любым человеком, не будет резонанса.

Всего одна песня, что изменила жизнь обоих.

У Бэкхёна есть желание, а у Чанёля - чёткий слух.