Потерянный рай находится иногда в объятиях конкретного человека.

Юнги неизлечимо болен, но однажды в его квартиру стучится тот, кто может сделать ускользающую жизнь чуть светлее.

— Среди миллионов людей, вы умудрились найти друг друга... Когда вы познакомились, наводнения, случайно, не было? Чимин оборачивается на Тэ, клонит голову к плечу и улыбается. Тэхен заходит на кухню за ними, обнимает сзади, сцепляет руки в замок и театральным голосом оповещает: — Нет, но Чим-Чим ранил меня в самое сердце!

— Господин Мин? Тот самый господин, о торжественном вхождении в наследство которого на протяжении целой недели писали в каждой газете? — Намджун присвистывает и закладывает руку в карман, возводя взгляд к небу, а Юнги кажется, что мужчина и есть тот источник, с которого проецируются звёзды. — И при этом вы на нижней палубе, совершенно один, а в ваших глазах заметны слёзы?

— Джуна, смерть — это на самом деле не так страшно. — Улыбка Хосока буквально надорванная, рассечённая накануне нижняя губа при разговоре всё ещё побулькивает слипшимися багровыми комьями крови, а радужки его глаз выцветшие и надтреснутые от слёз и усталости, но он всё равно пытается казаться счастливым. — Было бы страшнее, если бы всё это вообще не заканчивалось.

Жизнь BTS, до которой не дотягиваются вездесущие камеры — вне эфира, за кулисами — там, куда есть доступ только самым близким.

Чимин никогда не покажет, что он расстроен, Юнги знает. Чимин никогда, никогда не говорил ему что чем-то недоволен. Всегда ласковый, всегда понимающий. Даже когда Юнги знатно проебывался по всем фронтам. И сегодня тоже.

Чонгук, испытывающий проблемы с психическим здоровьем, по уши влюбляется в Юнги, понимающего и поддерживающего его на протяжении нескольких лет их дружбы. Завязавшиеся между ними отношения, однако, постепенно всё отдаляются от представлявшегося им обоим идеала: ссоры и истерики с битьём посуды становятся традицией, а Чонгук каждый раз уходит из дома, возвращаясь через пару дней с обещаниями, что это происходит в последний раз. Но всё повторяется снова, и кому-то из них нужно взять ситуацию в свои руки, чтобы, наконец, прекратить этот круговорот и начать жить дальше.

— Юнги, тужься! Юнги вместо этого матерится и дрожит. Лицо у него красное и капельки пота на висках выступили. — Это, блядь, из другой оперы! — Да какая разница?!

Намджун не помнил аварию и мемберов, но когда их тёплые руки обнимали его — он не просто чувствовал, он знал, что вокруг самые родные ему люди.