Господь даровал Гермионе и Драко высшую награду – долгожданного ребенка. Спустя столько испытаний они наконец-то воспитывают Скорпиуса. Только Всевышний не всегда благосклонен и в любой момент может забрать свой подарок назад. Но ведь не только он правит этим царством? Отчаянный шаг безутешной матери не всегда верен. А Дьявол только и ждет повода воспользоваться утратой. Вместо ее маленького ангела на свет спустится порождение Ада…

— Мы сделаем это только один раз. Обещаешь, что все останется между нами?

— Уверена, что не захочешь повторить?

Петуния — беззаботная девчонка, окруженная любовью папы Дадли и мамы Маргарет, а так же обожанием дедули Вернона, который с ней особенно мил. До двенадцати лет она жила простой и веселой жизнью, но все изменило письмо, принесенное совой за неделю до начала осени...

Драко повернул голову, коснувшись щекой подушки, чтобы посмотреть на Скорпиуса.

— А ты знал… — он замолк, его горло судорожно сжалось, и это было слишком заметно в тишине, нарушаемой только звуком ровного дыхания Майкла, доносившимся из соседней спальни.

Скорпиус, его прекрасный, умный малыш, в ожидании глядел на него. У него был разум Драко. Глаза, нос, рот и волосы Драко. Он весь был его. Весь его. Всё, что ему досталось от Майкла, — это дикие кудри и зелёный цвет глаз, и иногда Драко смотрел в эти глаза и воображал, будто он унаследовал их не от Майкла, а от кое-кого другого.

Драко наклонился ближе к сыну, прикусил дрожащую нижнюю губу, тяжело выдохнул и прошептал:

— Ты – моя звёздочка в огромном чёрном небе.

«Заслужил, заслужил, заслужил, — повторял он себе, пока сидел на холодном кафеле ванной, а потом не своим голосом медленно добавлял: — Заберите, заберите, заберите меня». «Ты не заслужил, Альбус. Я заберу тебя, — шёпотом в ту ночь произносит Скорпиус. — Я заберу тебя».

Девушка стояла прямо перед домом, кожей ощущая раскаленный воздух. Все ее лицо было в копоти и крови, а чёрная косуха местами оплавилась.

Дрожащими руками она поднесла ко рту треснувшую у основания бутылку виски и залпом допила все, что там оставалось.

Ещё раз окинув взглядом ближайшие могилы, а после и дом, она с раздражением бросила на землю так нвовремя опустевшую бутылку, а после тихо прошелестела, все также не отрывая глаз от огня:

— Полный пиздец...

Скорпиус увядает от неизвестного недуга. Драко начинает подозревать Беллатрису к причастности. В замке не слышится звонкого смеха малыша, его восторженных криков от полетов на метле вместе с отцом. Малфои словно утратили свет, а июнь казался мертвым. Смогут ли они спасти своего сына?

Да, он прятался. От нее. От своего прошлого, которое сотней ядовитых иголок жалило в самое сердце. И этот яд проникал все глубже, когда до слуха долетал звонкий голос мальчика, крепко сжимавшего ладонь матери, пока та вела его к свободному столику. А ведь за вторую руку малыша мог держать сам Малфой...

...он, хмурясь, говорит хрипло: «Кто ты?». Лили смеется: «Твое личное проклятье, герой».

Потому что, казалось, они играли в эту игру уже почти год, и что поделать, если на самом деле Лили хотелось большего? Хотя бы совсем чуть-чуть?