Всё когда-нибудь изменится, закончится, исчезнет и сотрëтся из памяти. К этому стоит привыкнуть.

Время любить - не время разбрасывать бомбы

Чем может закончиться пикник с Гоголем.

Бедный Дост-кун

Николай был целым миром для Федора. Его спасителем, первой любовью и тем, кто едва не разрушил его жизнь.

– Почему ты так на него смотришь? Смотри на меня. – Обижено пробурчал Гоголь, заметив столь заинтересованный взгляд брюнета.

– Это просто вебкам модель, Коля, не ревнуй. – Недовольно выдохнул в ответ Достоевский, всё же не на долго вернув взгляд в парню рядом.

Первая любовь бывает разная - белая, синяя, красная... Кто-то может и не поймет, как влюбился, а кто-то будет мучаться в попытках признаться.

Школьное АУ по Достогоголям

– А я тебе говорила, девочка моя: водиться со мной до добра не доведёт!

Возможно, если бы Гончарова изначально к этому прислушалось, всё было бы иначе. Но не Гоголь ли так планомерно и упорно тянула её к краю бездны, чтобы в конце концов с размаху пихнуть вниз? Гончарова не уверена, но ей будто всё равно. Она в этих стенах лишь кукла, играющая роль.

Но ей очень сложно быть старостой или просто послушной ученицей, когда в груди пусто, а вместо соседки хаос во плоти.

Она холодна даже сейчас, и взгляд её из-под полуприкрытых ресниц совершенно непроницаем, но в каждом прикосновении к Ивану дремлет власть. Достоевская ускользает от него на протянутой руке, совершает плавный поворот, вдыхает и вновь возвращается в тёплые объятия, сжимая ладонь едва-едва; они вальсируют, и её глаза кажутся особенно бездонными, а всё остальное – особенно незначимым.

Ни один комплимент, даже самый жаркий, попросту неспособен в полной мере выразить его любовь.

«Крепость» – воистину совершенная тюрьма для недостойных грешников, оскверняющих своими так называемыми способностями само мироздание. За каждым преступлением следует наказание глубоко в этих стенах, и господин Достоевский в здесь идеальный Каратель, а Иван – идеальный исполнитель воли Его, не знающий ни пощады, ни сомнений, ни помех. Кроме одной... ужасно настойчивой.

– Господин надзира-атель, а можно вопрос?

– Ну-у, Вань. Даже не спросишь, как я забрался на твой третий этаж?

– Если дерево под окнами спилят, а Вы всё равно проигнорируете дверь – спрошу.

Альтернативная вселенная, где Гоголь и Гончаров – обыкновенные питерские студенты, одному из которых не хватает совести, а второму – компании.