Серые многоэтажки. Холодный дождь. Небо, что затянуто толстыми тучами. Тусклый свет в маленьких квартирах. На душе лишь тоска пустота и чувство потери. Горящие в прошлом глаза, сейчас стали совсем безжизненными и холодными. Только очередная сигарета глушит все отвратительные чувства и даёт почувствовать себя живым. Только так Аякс и доживает сентябрь. Но что или кого он потерял?

Тарталья вампир-полукровка, у него нет желания ни пить кровь людей, ни вступать с ними в сексуальную связь. Он по обмену переводится учиться в Ли Юэ. Привыкший к тому, что ему не интересны люди и вампиры, и привыкший, что на него никто не обращает внимания. Знакомство с утонченным соседом по комнате, который отказывается не простым его одногруппником, - заставляет своим ароматом возжелать только кровь Чжун Ли.

- Что будет, если я тебя поцелую?

- Я исцелую всего тебя, каждый миллиметр твоего тела, и ты не сможешь меня остановить.

— Не знаю, Чайлд утонул сегодня в этом самом море и ушёл на дно, навсегда, — сказал я, допивая остатки пива.

— Собираешься похоронить себя и начать заново? Хочешь снова сбежать? — насмешливо протянул Скара.

— Отпустить...

Вернувшись в тёмное и душное помещение, Чайлд слышит механическое гудение, ритмичный стук поршня и надрывные хриплые стоны. Он улыбается. Всё в порядке.

Аякс в ужасе. Аякс в восторге. Аякс готов умереть прямо на месте. Но умереть счастливым // короткая порно-зарисовка на марафон

Тарталью всегда привлекали три вещи: сила, превосходящая его собственную; вода, ценность коей он познал еще в детстве, в Бездне и, это он осознал не так давно, драконы.

И Нëвиллетт – дракон. Могущественный гидро дракон.

Странствующий по свету самурай, задавшийся целью истребить всех демонов этого мира, и беспризорный лис, чьё имя и прошлое сокрыто за множеством печатей. Была ли их встреча случайной, и к чему она приведёт, когда суровая истина вскроет все маски?

Сяо живёт в вечной борьбе и агонии, что обещает ему в скором времени долгожданную смерть. Тарталья чувствует себя слишком очарованным этим.

Трудно жить, когда родственная душа не понимает твоего искусства, но ещё труднее живётся этой самой родственной душе, когда твоя кровинушка рисует и постит сплошную херню.