Чайлд не понимает поступков Чжун Ли.

у люмин и чжун ли проблемы с коммуникацией.

Работа в основном о переживаниях Тартальи, которые ему в будущем поможет преодолеть Чжунли.

«Вот оно что. Я вспомнил...»

Тарталья— постоянный посетитель кафе, неподалёку от своего дома. В один момент среди работников появляется новый официант

После Великой Войны Восьми в Тейвате постепенно восстанавливается мир.

И залогом этого мира становится принцесса Люмин из Каэнри'ах, вынужденная выйти замуж за наследного принца Сяо из Империи Лиюэ.

Сердце бешено стучит, отдавая в виски и в шею, что могла чувствовать ладонь накрывающая горло. Чужое дыхание опаляет обнаженную шею, заставляя парня вновь сглатывать и не скрывать, что такие действия его только раззадоривают, а не приструняют, как планировалось.

То самое ощущение, от которого вокруг сердца сжимается стальная пластина, дыхание учащается, а грудь сдавливает так, будто ты круглосуточно ходишь в корсете. Нет — это не страх перед экзаменами. Это любовь.

Бабочки, как усердные шахтеры, сутками долбят живот изнутри, а полчища тараканов строят в голове целые города, проводят революции и государственные перевороты. И все, что тебе остается — так это поделиться своими насекомыми с виновником их возникновения, пока они не сожрали тебя самого.

Альтернативная история похищения гнозиса, попытка влезть в голову древнему божеству и чем это чревато. Один Предвестник, пятеро драконов, десять... к-хм, попыток сбежать || Все вполне обычно. У него в кабинете связанный бог, дракон в людском обличии и просто мужчина, от которого у Тартальи мурашки по коже, сердце галопом и хер тверд... Пиздец как обычно, чуваки.

— Привет, золотце, — неудачливый шпион обреченно повисает в его руке и комично машет ручкой. — А я тут подумал, что ты согласишься сэкономить воду и пустишь меня к себе.

Он хочет быть морем, чтобы топить в себе людей. Лишь бы не получать от них столько болезненных чувств в наказание за одно хорошее. Он стал бы жестокими водами Ирмингера, совсем не подозревая, что окружающим уже сейчас хватает одного лишь взгляда его бездонных глаз, чтобы в них утонуть. Глаз, в которых не море разливается — там бушует настоящий океан. Пучина боли с примесью чувств, которые он обуздать не в силах. И не способен на это никто кроме того, кто эти чувства вызвал. Но где же виновник?