Шоту выписывают из больницы после ранения. У него есть свободное время, чтобы привыкнуть к инвалидности и осознать, насколько же он скучал по Эми.

Их отношения расцветали, как цветы весной - Прошутто любил эту метафору, хотя и оставлял её при себе - будучи новым началом для них обоих, ибо ни Ризотто, ни Прошутто не были теми, кто легко привязывается, и никогда не позволяли себе вмешиваться. Но у судьбы были другие планы, и, хотя их совместное будущее, казалось бы, было ясным, оставались ещё некоторые вещи, которые Прошутто как никому другому следовало оставить в прошлом.

Для Леви секс — это просто секс. Приятное удовлетворение физиологических потребностей. Ему не нужна вся эта праздничная мишура в виде чувств. Эрену, кажется, тоже. Но этот мальчишка выглядит так, будто знает куда больше, чем говорит.

Эта черта, подобная тому же упрямству, выедала Рацио изнутри, не оставляя и кусочка от барьера, который бы мог прикрыть его от невыносимо инфернальных чар Авантюрина. И у последнего сейчас оказалось особенно выгодное положение: Рацио так сильно выдавали покрасневшие мочки ушей - то ли под действием горячего водяного пара, витающего в воздухе, то ли от стыда, - что, казалось, дотронешься до них кончиком пальца и учёный развалится. 

Поистине захватывающее зрелище.

Задерживая вечерний сеанс терапии в горячих источниках, куда оба Нефрита от прошедших ранее дневных, весьма трудных охот в Ланьлин, Ванцзи поддаётся внушающей атмосфере и остывает слишком долго. Благородный Сичэнь только беспокоится, не перегрелся ли он...

Зачем ей очки, если солнце и не светит вовсе? Всё было окутано кровавым маревом, не давая хотя бы одному лучику просочиться. По лицу барабанят капли дождя, стремительно превращаясь в ливень. И было так хорошо — прохладно и спокойно, Блэйд даже не заметил, как стал пленником в железной хватке пары рук.

Что будет, если в убежище к сильному, но бедному волку по глупости забредёт богатая, но слабая овечка, по неосторожности ставшая свидетелем убийства?

Сахароза всегда стремилась подражать своему учителю и другу, стараясь на пределе своих возможностей и идей, Сахароза всегда бросала свои опыты и исследования на половине, когда её просили о помощи, Сахароза всегда-всегда-всегда и ни разу никогда.

— Уродство, правда? Это клеймо, — бросил невзначай, пожимая плечами и вызывая на лице Рацио искреннее недоумение. — Я специально не прячу его. Пусть все сразу понимают с кем имеют дело. Так намного интереснее и веселее выходить из игры победителем, видя шокированные лица.

— Привет, золотце, — неудачливый шпион обреченно повисает в его руке и комично машет ручкой. — А я тут подумал, что ты согласишься сэкономить воду и пустишь меня к себе.