Сто лет в жизни заклинателя – лишь краткий миг, песчинка в бесконечной пустыне. Многие бы даже и не заметили, как эти года пронеслись бы мимо них, не привнося ничего нового. Но можно ли перестать считать дни, когда от причины твоей улыбки, от твоей маленькой радости и самого сокровенного тайного желания осталась лишь призрачная дымка воспоминаний? Янь Чжэнмин уверен, что нет, нельзя. Или история одного из множества вечеров между 48 и 49 главами, о которых нам не рассказали.

Тихий смешок вырвался совершенно ненамеренно.

― Над чем ты смеешься?

― В следующий раз, если решишь устроить романтический вечер, лучше попроси этим заняться меня. Я уже представляю, что ты мог придумать. И сразу говорю, что танцевать тут с тобой не буду. Дома бы еще подумал, а тут… места маловато.

- Сяо-Цянь, ты будешь меня любить, если я стану червяком?

Чэн Цянь шумно вздохнул...

Одной тёплой весенней ночью Янь Чжэнмин задаёт Чэн Цяню довольно странный вопрос.

И каждая такая крошечная перемена в его тоне цеплялась за что-то внутри Чэн Цяня, пронизывая странным чувством всё тело юноши до самых кончиков пальцев.│Вместе с воспоминаниями в долине Минмин Чэн Цянь получает кое-что ещё.

сборник зарисовок по лю яо из моего тгк: https://t.me/grrrisekyan

Море воды смешалось с морем веселья. Белый песок, ясное небо, чудесные виды и близкие люди – все что нужно для идеального отдыха.

С момента рождения для каждого человека, кем бы он ни был, существовала конечная точка. Смерть. Кто-то уходил в лучший мир спокойно, а кто-то до последнего хватался за этот. И далеко не всегда желание остаться здесь было преисполнено благими намерениями. Чтоб избежать неприятностей, которые могут принести неупокоенные души, и существуют покровители. Благодаря им Поднебесная может существовать в мире и гармонии. Но всему хорошему рано или поздно приходит конец.

И они вместе ступают на балкон. Тело сразу обдуло слабыми порывами прохладного весеннего ветерка. Запах на улице стоял мокрой от дождя дороги, а по козырькам все еще постукивали редкие капли воды.

au: минцяни!небожители

– я хочу домой, – проговаривает медная монетка одними лишь губами в сторону янь чжэнмина, трусливо застывшего в холодном оцепенении.