Кэйа не знал, где грань между ним самим, и остальным миром.

но убьёт. // Дайнслейф был с ним с его первого вздоха, видел первые шаги, слышал первые слова — Кэйа знает, что Дайнслейф будет с ним, даже когда он будет умирать.

История принца Кэйи Альбериха — от залов Дворца до свободных просторов Мондштадта.

Но стоит Лизе только захотеть и оковы сами спадают с Джинн, будто бы у неё есть волшебный ключик, отпирающий их по одному щелчку пальцев ведьмы. И сейчас, когда ладонь уверенно держала руку Лизы, а ноги смело вели её в танец, Джинн ощущала спокойствие, которое дарило чувство невероятного облегчения. Чёрт. И как ей только удаётся это делать?

четыре дамы за столом, и лиза минси не может не нашкодить.

Когда она брала в эту вылазку Лизу, ей хотелось провести с ней время, наслаждаясь каждыми минутами их уединения, но Джинн просчиталась и сейчас единственное, что она может дать девушке - уставшее лицо и сотню тысяч дурных мыслей. 

Она любила в Джинн всё, но эта утренняя горечь порой ужасно раздражала.

- Ты не хочешь попробовать что-нибудь, помимо горького кофе?

- Я еще немного повредничаю, ладно?

От взгляда Лизы у Джинн сносит крышу.

Джинн Гуннхильдр учили с рождения — быть идеальной рыцаркой, верной слугой и защитницей этого города. Отдавать всю себя службе. Со всей искренностью посвящать своё сердце Мондштадту, до тех самых пор, пока оно не перестанет биться.

Когда Джинн теряет возможность держать меч в руке, Джинн теряет саму себя.

За столиком в «Хорошем охотнике», среди страниц давно просроченной книги и в руках её жены — на свой День Рождения Лиза находит письма едва ли не по всему Мондштадту.

Первое, что видит Джинн, открыв дверь — это мисс Минси. В сознании. Живую.

Первое, что чувствует Джинн — неясное облегчение.

…очень даже живую мисс Минси, сидящую на белой койке и выпускающую серый дым в приоткрытое окошко.

Второе, что чувствует Джинн — это жгучее негодование.