«Мы — семья», — убеждённо бросает ей Кенни однажды во время одного из привалов. Клементина хватается за его слова, постоянно прокручивает их в голове, словно мантру, и даже почти верит в неё, но образ Джейн, распростёртой на снегу с торчащим из груди окровавленным мачете, вырисовывается перед глазами навязчивым напоминанием.