Кажется, что жизнь наконец-то подчиняется какому-то спокойному темпу, но любая кочка способна сбить этот темп с дороги. Но что, если кочка размером с огромную гору из последствий и сомнительных принятых решений? 

Как же встреча с караваном изменит жизнь интернета Эриксона и через что им снова придется пройти? Только расправившись с травмой после похищений, они и не ожидают, какие приключения их ждут дальше.

Уилл делал все это уже слишком много раз.

«Мы — семья», — убеждённо бросает ей Кенни однажды во время одного из привалов. Клементина хватается за его слова, постоянно прокручивает их в голове, словно мантру, и даже почти верит в неё, но образ Джейн, распростёртой на снегу с торчащим из груди окровавленным мачете, вырисовывается перед глазами навязчивым напоминанием.

Люка пожирала совесть за то, что он не смог спасти своих друзей от неминуемой гибели.

Люк всем сердцем хотел прожить время за них, сделать хоть что-то еще, только бы внутренний вой успокоился.

Люк обещал нести на себе крест до конца, но не смог.

Никакой тревоги или страха. Никаких съедающих мозги мыслей. Никаких ходячих. Только они с Луисом и дождь, что шуршит по крыше. Вот бы всегда было так. (Гл 1). Клементина вспомнила самое близкое и безопасное от них место, где можно будет жить в тепле и не бояться голодной смерти. То место, в котором произошло много страшных, но в тоже время важных событий. Более того, то место, где у нее остались друзья. Ричмонд. Вот, куда им нужно. (Гл 3).

тоскливый скулеж внезапно сменяется хриплым, гогочущим хохотом — клем, смутившаяся и ошалелая, беззлобно хмурится от неожиданности. простодушная, громкая мелодия заливает собой весь зал, просачивается в каждую щёлочку и лезет наружу. парень поет беззвучно и мнимо, одними губами: «пота-нцуй со-мной, пота-нцуй со-мной».

У Клементины мечты о Беркли [Вай на сотню процентов уверена, что Эверетт туда попадёт] и серьёзные планы на будущее. У Вайолет пустые надежды и эфемерные планы. Да у нее вся жизнь эфемерная.