Хоул осторожно двумя пальцами приподнял с пола по какой-то причине мокрую книгу по высшим метаморфическим заклинаниям.

— О-хо-хо... Софи, я больше никогда не оставлю тебя одну сидеть с детьми!

— Позволь спросить, что это за создание? — Хоул хмурится, задумчиво разглядывая ребенка на руках жены.

— Это наше создание, — резко отрезает Софи, поправляя малышу волосы. — Наш сын. Морган.

— Морган? Ты назвала своего сына Морганом?

— Нашего сына, Хоул. Твоего.

Слова б его резали злее лезвий, но губы его молчат.

Хаул боится только двух вещей: испортить прическу и потерять сердце.

Софи упрямо нахмурились:

— Хоул, ты меня ни капельки не любишь!!!

— Кто наплёл тебе такую ересь, прелесть моя? — проворковал чародей, — Конечно я тебя люблю.

— Я тебе не верю!

Хоул удручённо уточнил:

— Как доказать тебе мою любовь?

Софи хитро прищурилась:

— Значит так. Во-первых...

Софи, в один прекрасный день осознавшая, что беременна, решила: она не будет бояться заявить об этом. Ну, что тут такого? Нет, она преподнесёт эту новость Хоулу с гордо поднятой головой. И всё же на всякий случай скрещенными за спиной пальцами.

Пара мирно расположилась на диване перед потрескивающим очагом. В комнате царил мягкий полумрак, а за окном стелились сумерки и проплывали поля лилового вереска. Хоул и Софи болтали ни о чём, но вдруг повисла пауза.

— Хоул... Я люблю тебя, — тихо сказала Софи. Чародей положил голову ей на плечо и мечтательно улыбнулся:

— Я понимаю тебя, Софи. Я тоже очень себя люблю...