Хэнк просыпается в холодном поту. Странное давящее беспокойство сжимает грудь в тисках, не позволяя сделать ни вдоха, ни выдоха. Предчувствие подступающей беды с головой накрывает, погружая в бездну отчаяния. Кажется, словно через мгновение земля разверзнется, поглотит дом и целый город в придачу, стирая с лица земли все следы его существования. Потолок перед помутневшими глазами кружит вертолётами, а кровать не даёт ощутимой опоры, будто затягивает на илистое болотное дно.

Жаркое лето вступает в свои права. Как всегда отвоевывает себе по праву большую часть года - в их регионе жара стоит уже с начала мая. Палящее солнце обжигает открытые плечи, рассыпает веснушки у ребятни на носах. Духота заставляет всех жителей Приморска обливаться потом, сметать с полок все прохладительные напитки, какие им только могут предложить. Кажется, даже в тени редких кипарисов можно свариться заживо. А с моря так и веет спасительной прохладой, манящие волны завлекают, гладят разгоряченную зноем кожу. Хочется остаться в воде навсегда и больше не вылезать.

- Люблю тебя, мудак, - плечами пожимает, будто не признался сейчас в любви лучшему другу. - Двигай жопу, Хэнк, спать хочется, блять.

Над головой трещит старая люминесцентная лампа, помигивая тусклым холодным светом. Звук мерзкий, раздражающий, так и хочется от него отмахнуться, как от жука назойливого. Только не получится ведь. Киса задирает голову, непрерывно глядя на источник шума из под челки, и думает, что не он главная причина этого треска. Это вовсе не сраная больничная лампа. Это его жизнь трещит по швам, летит в самые что ни на есть Тартарары. Причем почти с фанфарами, под адский грохот она катится на самое что ни на есть дно.

день рождения хэнка идет не совсем так, как планировалось изначально.

или

подсказка «я нашел эту уродливую рубашку в магазине, и сразу подумал о тебе» в рамках хэнкис.

Он сидит на краю перевернутой лодки, взглядом пустым глядя на то, как чернотой вздымается море, выбрасывая строптивые волны к самому берегу.

– Сегодня задротушка вызвался пойти со мной. Заебало, видите ли, в четырех стенах над своей компьютерной херней горбиться, – передразнивает Киса утреннюю робкую просьбу Дениса взять его с собой к пацанам.

AU, в котором Киса и Денис – близнецы

Киса к холодной стене жмётся, как к матери. Хочется прижаться к тёплому телу Хэнка, да только не может. Гена что-то пиздит, совсем не вовремя просовывает в руку самокрутку и шепчет сбоку: "Обкуренный–это состояние души".

А Киса уже бежит со всех ног к берегу.

С ними такого раньше не бывало.

На звонкое Кисино: “Как дела, ментеныш?” отзывается лишь вялым пожиманием плеч и даже глаз на парня не поднимает. Киса от этого теряется, неловко на месте топчется и не знает, как подступиться. Неуютная атмосфера сгущается и давит на грудь, не давая нормально дышать.

У Кисы длинные загребущие ручищи. С тонкими проворными пальцами, от которых Хэнк с трудом может взгляд отвести. Едва ли у него получается не смотреть на преступно красивые костяшки, гладкую бледную кожу и очаровательную татуировку между большим и указательным пальцами. Все это слишком. Киса же этими самыми руками постоянно лезет под одежду к Хэнку. И проблем бы у самого Хэнка с этим не было, если бы они не были холодными. Обжигающе холодными.