Страдания и лишения были неотъемлемой частью его жизни. Последние несколько лет он держал их на здоровом расстоянии от себя: раскрывая самые ужасные подробности войн и переворотов, освещая опасности и тягости жизни, Баркли принимал их как некую данность, связанную с работой, и научился принимать это не так близко к сердцу, как в первые поездки.

И Лоуренсу меньше всего хотелось вновь сталкиваться с этой ношей лицом к лицу. Не тогда, когда он познал самые светлые и нежные чувства в своей жизни.

Время это лекарство, что лечит любые раны, сглаживает углы, притупляет чувства. Так почему, чёрт возьми, оно не излечило меня даже спустя больше сотни лет?!