— Я любил тебя больше жизни. И я всё ещё люблю тебя больше жизни.

Признание Блэйда режет Дань Хэна прямиком по сердцу. Несмотря на то, что в комнате их только двое, обращено оно совсем не к нему.

Дань Хэн оказывается в глупейшем любовном треугольнике, потому что слишком много думает.

Разве мог Блэйд оставить его умирать от ран, оставленных не им?

И пусть они сгорят за возможный грех, никто из не в силах больше сопротивляться. Старейшина видьядхар опускается на колени перед человеком с явным намерением сделать приятно - как только умеет, что только может предложить.

Вернувшись на Экспресс из Белобога, Дань Хэн сразу же удаляется в архивы — его лихорадит, и болезнь, срывая все барьеры, пробуждает в нём воспоминания о днях, которые он не проживал.

Келус привычно стучится в дверь архива.

– Войдите, – сразу же отзывается Дань Хэн. Время позднее. Келус тяжело вздыхает, что Дань Хэн вновь засиживается допоздна. Пускай и злится, но не переживать не может.

«Надеешься, что другое имя и другое лицо позволит тебе перечеркнуть грехи прошлого?»

Небольшие по содержанию работы, которые резко ударили мне в голову и своей настойчивостью нашли свой путь к листу бумаги или печатной странице этого фанфика.

Дань Хэн думал, что эта нежность слишком неправильна. Разве Блэйд не должен быть груб с ним? Ненавидеть его? В конце концов, именно он сделал его бессмертным, отравив его жизнь безумием и невозможностью покончить с этим. Именно он множество раз пронзал его сердце копьём — Блэйдом и изготовленным.

И было одним сплошным кошмаром забыть его.

Что такое быть первопроходцем?..

Кирпичные стены возвышались по бокам, а впереди я видела лишь растущие ввысь чёрные каменные рога.

- Кто ты, дитя? - спросил голос в моей голове.

- Нет, - пробормотала я, не помня, на каком языке говорю.