Феррис думает иногда, чувствуя непередаваемый ужас, но не в силах остановиться, о том, что будет делать после смерти Фурье. Ей кажется, она ляжет поперёк шестиполосного шоссе; упадёт наземь и будет рыдать, пока не иссохнет вся; запрётся в своей комнате и не выйдет из неё никогда больше.

Реальность оказывается прозаичной: она разбирает его вещи.

— Он попросил меня, — говорит Феррис упрямо, уткнув взгляд в землю и кусая губы, и Круш знает, что он ей лжёт.

Помедлив, она кивает и, перехватив лопату поудобнее, продолжает копать.

Фурье доживает свои последние дни, но солнце не спешит гаснуть.