Одна Безымянная из другого мира, флиртующая со всем движимым и недвижимым, положила глаз на пернатого лидера Семьи Дубов.

Диорама города в Резиденции утренней росы поражает воображение тонкостью работы. Говорят, она скрывает некий секрет...

Господин Воскресенье поведает эту тайну - он сам клеил диораму.

На короткое "он не вернётся", мужчина ответил таким же коротким "я знаю". Только вот от знания этого легче не становилось. Когда слишком много воспоминаний приобретали почти что физическое воплощение, тающее от любого неосторожного вздоха, одного "я знаю" было катастрофически недостаточно.

воскресенье уже не знает, куда себя спрятать от бесконечно долгого взгляда и изнуряющего бездействия. он без одежды, чист и безвинен, как агнец на заклание. только не связан по рукам и ногам, но галлахер точно знает – даже если приставить к его горлу нож, надавить на сонную артерию, вспороть, чтобы горячая кровь залила их грешный алтарь, он не станет вырываться.

Удача всегда была на стороне Авантюрина, однако стоило ей лишь на секунду отвернуться, как в его блестящей студенческой жизни возник чёртов Веритас и неизбежный совместный проект.

Воскресенье приходит на могилу Галлахера.

– Жди, буду присылать тебе магнитики из путешествий. Между реальностью и нашим раем – дорога из очарованных Стеллароном миров, я пройду её до конца.

– Договорились, – машинально отозвалась Зарянка. 

Воскресенье медленно сел, голову слегка кружило от дежавю. Галлахер ни капли не изменился. Каштановые волосы Бенни, шрамы-кресты Уолси, малиновые брюки Коллин, вот только… Сколько бы он ни подражал членам Семьи, Галлахер по-прежнему оставался слугой Энигматы. Старым псом на кладбище, Гармония не должна была его защитить.

– Как ты…

Галлахер крутанул колёсико зажигалки.

– Из Небытия меня спасла госпожа Эманатор, сказала, что моё время ещё не пришло. К сожалению, – Галлахер выдохнул дым, Воскресенье изумлённо на него оглянулся. 

— Кажется, птичка наконец-то попалась, — скучающим тоном заговорил Галлахер и с усмешкой потянул его за руку к себе, дёрнул резким сильным жестом, так, что тот неминуемо свалился бы, не в силах устоять на ногах, если бы он тут же не подхватил его и не усадил к себе на колени, по-прежнему держа за запястье.

– Должно быть, стоящий передо мной детектив никто иной, как серийный убийца, – процедил Воскресенье. Смешно сказать, когда-то он Галлахеру доверял. 

Тот лишь расхохотался. 

– Никогда бы не подумал, что меня обвинят в убийстве того, чего не существует.