У вампиров есть иерархия, и тот, кто был обращен, невольно становится приспешником обратившего. Дилюку повезло: дар бессмертия ему подарил Кэйа Альберих.

Он, из чистого налогового отдела, с дорогим одеколоном и блестящими часами на руке, не был к такому готов; не был готов, что лучшие из лучших сидят в жёлтой шпатлёвке и что здесь тянет никотиновым кашлем буквально из каждого угла, что свет здесь вспыхивает очагами от каждого стола конусом сломанных допотопных ламп.

Мужики принесли раненого ведьмака в деревню. Лекарка выходила его, кузнец принял к себе, а неугомонный мальчишка с заячьей губой поведал об окровавленных бусах, найденных в лесной чаще, и о том, что их хозяйка, как и еще двое человек, ушли в лес и больше не возвращались.

Космос, туманность Змея, Центральная Станция. Дилюк заводит двигатель, подключает нужные датчики и бьет кулаком по барахлящей панели управления. Корабль взлетает и уносится в варево космической массы. Но, стоит ему расслабиться и подумать о планах на ближайшее будущее, как его спокойствие прерывает пойманный сигнал.

Космос, туманность Змея, планета 4546B. Потерпевший кораблекрушение и чудом спасшийся Кэйа отчаянно шлет сигналы о помощи, надеясь, что хотя бы один из них будет получен представителями разумной цивилизации.

И мстительным душам бывает одиноко. А в круговерти бесконечных обязанностей и великих целей слишком легко потерять себя самого.

[Преканон новеллы, зарождения и развитие взаимоотношений Ши Цинсюаня и Хэ Сюаня]

"И тот, в ком был ветер один, крепче всех перевязан и связан."

в янтаре бушует шторм.

у каждого ветра и урагана есть своё имя.

Се Лянь нашел в себе что-то, что, как он думал, исчезло — рассеялось с каждой ошибкой, которую он совершил.

Веру.

Его руки раскрываются, и ребенок, пусть и колеблется, но в конце концов падает в его объятия, а его тело начинает сотрясаться от безмолвных рыданий.

«Я помню тебя», — снова прошептал он, голос прервался, когда Хун-эр вцепился в него. Я помню тебя.

Я помню тебя.

Всегда, пока я жив, я буду помнить тебя.

Обложка: Imaginary Canvas

Вэй Ин с трудом мог поверить, что видел перед собой того же самого человека, что и пару минут назад. Казалось, будто все его черты преобразились. Уверенность отражалась не только на его лице, но и в жестах, положении тела. Тот, кто стоял сейчас за объективом камеры, хорошо знал своё дело и понимал, чего требовать от других для наилучшего результата. Всё это совсем не вязалось с образом неловкого юноши, который не мог даже возразить сестре.

— Что сделано, то сделано. Возможно, прошлому действительно стоит оставаться в прошлом. Все же слишком много времени утекло.