— Эй, — и тут её щёлкают по носу, на что Джинн с неожиданности фыркает, а Лиза задорно улыбается, — Ещё немного и я правда забуду, как ты улыбаешься. Давай же.

Сделав неаккуратный реверанс, Лиза протягивает вперёд руку. Её улыбку Джинн не смогла бы забыть и под страхом смерти.

— Потанцуй со своей невестой?

Сара без раздумий и сожалений избавляла Инадзуму от каждого монстра, что посмел навредить людям. Её рука впервые дрогнула, когда перед ней оказалась девушка с лососёвого цвета волосами и рыбьим хвостом.

Неудачное дельце заносит Розарию в госпиталь при мондштадтском монастыре, стены которого разве что вызывают желание поскорее оттуда сбежать. Все меняется, когда осмотреть ее раны приходит Барбара.

На Фестиваль Цветов Лиза прибывает, изнывая от скуки. Из-за скуки и, разумеется, из вежливости она занимает свое место на укрытом от солнца ложе, с которого ей открывается вид на трибуны, площадку и рыцарей, вышедших показать себя на очередном турнире, устроенном семьей Гуннхильдр.

Джинн пытается ухватить рукоятку покрепче, но её трясёт — как же она слаба сейчас, как же уязвима для удара… но Лиза покорно лежит под ней. Не дрогнет. Улыбается и тоже плачет, поднимая руки к щекам Джинн так, что из-под лезвия вытекает алая капля крови, тут же убегающая вместе с дождём, и Джинн приходится прилагать все усилия, лишь бы не отбросить этот чёртов меч в сторону, лишь бы не излечить эти множественные раны на теле Лизы из последних сил.

Архонты, как же это тяжело, как же она сожалеет, что это так тяжело.

Она должна сдерживаться Ради Мондштадта.

Снегопад той ночью шёл как никогда прежде на памяти Лизы Минси.

Джинн Гуннхильдр учили с рождения — быть идеальной рыцаркой, верной слугой и защитницей этого города. Отдавать всю себя службе. Со всей искренностью посвящать своё сердце Мондштадту, до тех самых пор, пока оно не перестанет биться.

Когда Джинн теряет возможность держать меч в руке, Джинн теряет саму себя.

Люмин снова навещает Аяку, и она вновь погружается в свои чувства.