Но теперь Кайя смотрел на Чайльда и видел: Бездна оставила на нём свой отпечаток, макнула пальцами прямо в душу, поцеловала в лоб — как это всегда бывает, когда эта тьма приближается к твоему лицу, чтобы сожрать, но случайность — судьбы в тех местах нет — или Её отражение в глубинах души, и она осторожно приближается и целует в лоб, одаривая разум кошмарами, голосами и тенями и забирая что-то взамен, что-то неосязаемое, незримое, что вечно пытаешься заполнить каждым новым днём; но оно не заполняется. Никогда. В этом идея обмена — ты получаешь от Бездны то, что не получишь больше нигде.

И отдать должен то, что не восполнишь.

бледно-розовая вода брызгает на стены и зеркало. кэйа любит наблюдать за ним таким — аякс стаскивает маску и свободно вдыхает полной грудью, ткань платья натягивается — удовлетворённым и сбросившим всё напряжение, после массовых убийств он становится похож на раскрутившуюся пружину. 

Аякс чувствует себя немного неловко на чужой кухне, будто в душу посмотрел; это оказалось интимней, чем видеть Кайю голым. Потому что Кайя всегда был четким и выверенным, знал, что делать и как себя спрятать, вдруг понимает Аякс. Но в окружении своего личного пространства был, наверное, самым честным; и Аякс смакует это чувство, застревает в нём, задумчиво пальцем собирая с открытой полки пыль.

Согласно старому обычаю Мондштада, каждый праздник ветряных цветов молодые охотники Спрингвейла уходят в Вольфендом ловить лис. Поймав лису, охотник надевает на неё венок и отпускает во свояси. Таким образом охотники молят о том, чтобы найти в новом году прекрасную любовь.

У Кайи жмётся сердце тоской заранее; и он обнимает Аякса только крепче: не может его отпустить.