Бледная рука откинула взмокшую, перепачканную в чужой крови темную челку. На слегка осунувшемся лице, что едва сохранило намеки на характерную округлость, пестрели кровавые разводы, лишь немного темнее горящих им в тон карминовых глаз.

На Кэйю он не смотрел. Зато сам принц не сводил с него взгляда, полного отчаяния и надежды, неверия и чего-то глубоко запрятанного, забытого и запретного. 

Кэйа судорожно выдохнул. Он не ошибся. Это был Дилюк.

— Так что тебе нравится, Дилюк?

— В смысле?

— Допустим, в женщинах.

Дилюк чувствует, что во рту у него пересохло. Он делает глоток, взгляд невольно опускается с лица Розарии на ее грудь. Дилюк отставляет бокал и опирается руками на барную стойку. В голову не приходит ровным счетом ничего

 — Если вы двое перестанете тупить, то на Тейват обрушится проклятие, или что? Вот ты, если вернешься домой, наконец, и скажешь ему, что на языке вертится, то что? У тебя отвалится жопа?

— Сама знаешь, Анемо архонт не наградил меня роскошной задницей, — насмешливо мурчит Кайа, проходясь пальцами по тонкой ножке винного бокала. Розария ухмыляется.