Ведь Сатору и был его первой преждевременной смертью: репетиция перед концом света, крохотный проблеск сияния, на который следовало положиться, чтобы не похерить все.

Совесть в нем (или что это было?) идет на убыль, перед глазами темнеет, теряется и полуразмытое отражение Сугуру позади него, а потом — и его собственное.

он понимает, что не может задавать вопросы, что не может пытаться анализировать все это, потому что мир внутри опасно кренится, а на шее чувствуются руки времени, которые сделали годжо таким — сильным, взрослым, одиноким. сугуру понимает, что его эти руки хотят удушить.